Молдавский гроссмейстер Виорел Бологан – уникальная фигура в шахматном мире. Он известен не только как сильный шахматист, но и как организатор, общественная фигура, рекламирующий шахматы! Бологан всегда был интересным собеседником и на его «разговорчивости» никак не отразился факт, что он так быстро покинул Кубок мира. Разве что чуть-чуть… Наверное, в этот момент он думал уже о новых турнирах и событиях.

– Виорел, вы на Югорской земле уже практически свой. Постоянно играете в турнире в Пойковском, ездите по районам. С каким чувством приезжаете в эти края?

ВБ: С самыми лучшими. Здесь прекрасная атмосфера, всегда приезжаю с огромным удовольствием. Уезжать никогда не хочется. Вот и сейчас не хотелось – с удовольствием остался бы до самого конца, но так распорядилась судьба или, вернее, соперник.

– Был ли кто-то на турнире из ваших болельщик, руководителей района?

ВБ: Некоторые были. Я с большим удовольствием встретился бы и с главой Нефтеюганского района Александром Валентиновичем Клепиковым и другими хорошими знакомыми. Я их всех знаю столько лет. Здесь у меня была «мобильная группа поддержки» во главе с председателем спорткомитета этого района Александром Юрьевичем Андриевским.

– Чем могли бы объяснить, что в первых же турах вылетело такое большое количество фаворитов? В чем причина вашего поражения?

ВБ: Здесь многие фавориты оказались не в форме, значительное число. Кто? Можете сами догадаться по результатам, по игре. Честно сказать, я не особо смотрел за другими… Почему так происходит? Просто средний уровень шахмат сильно выровнялся, т.е. далеко не всегда в игре пары шахматистов, скажем, с рейтингами 2500 и 2700 явного фаворита так сразу и не назовёшь.

– А как же Аронян, который солидно выигрывает все матчи?

ВБ: Хорошая подсказка. Аронян, конечно, выигрывает, но он постоянно проходит через разные позиции – бывало у него и хуже, и совсем плохо. Но точно, что последний год у него очень высокий стабильный средний уровень игры – мы с ним играем за одну команду и я много общаюсь с ним, – а потому, в какой бы плохой форме он не находился, он всегда показывает хорошие результаты. Но у него есть шахматные пробелы, которые кто-то «простит», а кто-то – нет. Здесь лишь две партии: одно поражение может отправить тебя домой.

– Может фаворитам просто тяжело играть, когда матч такой короткий?

ВБ: В нокауте, по-моему, тяжело играть всем. Возникает дополнительная нервозность, она сковывает: пытаешься где-то сыграть понадежнее, не на три результата, а на два. Это автоматически сказывается на игре: фавориты не показывают всё, на что они способны, а не фаворитам, собственно, терять нечего. Психологическая ловушка в чистом виде.

– Сильно ли расстроились, быстро покинув Кубок мира?

ВБ: Расстроился, конечно, но не сказал бы, что жизнь после этого закончилась…

– Наверное, это связано с тем, что вы сейчас выдвинули свою кандидатуру в руководство ассоциации шахматных профессионалов. Как вы считаете, если вы будете избранны в Совет игроков, какие основные пути вы выдвинете для того, чтобы сблизить позиции АШП и ФИДЕ? Поделитесь своими мыслями по этому поводу.

ВБ: Я уже второй раз выдвигаюсь в АШП (первоначально я входил в руководящий совет, когда она только создавалась). Ребята, которые там работают, уже много сделали для становления этой организации. Надо двигаться дальше, искать новые сферы деятельности.
Я всегда за конструктивный переговорный процесс. Хотелось бы по возможности избегать всевозможных критических и протестных выступлений. По крайней мере, внутри шахмат мы должны быть единым целым. У ФИДЕ отличный девиз: «Мы – одна семья». Считаю, по крайней мере, в этой семье мы должны находить какие-то корпоративные решения, не вынося сор из избы, не устраивая скандалов на весь мир. Тем более что последние шаги ФИДЕ говорят о том, что они тоже многое признали, поняли и тоже придали динамику мировым шахматам. И мне кажется, тут можно найти место общей шахматной организации.
Надо сотрудничать более тесно, выдвигать какие-то вопросы к ФИДЕ, например, насчет контроля времени. А ещё было бы неплохо, конечно, учитывая, что мы говорим об АШП, постараться организовать какое-то количество турниров именно для шахматных профессионалов. То, что в свое время небезуспешно удавалось делать Гарри Каспарову.

– Как вы оцениваете деятельность АШП за два с половиной года ее существования?

ВБ: Я не могу говорить за руководство Ассоциации, так как я в свое время вышел из ее состава ввиду своей занятости. Но, судя потому, что за это время мы пока ничего реального не провели, больших денег за АШП не стоит – и именно привлечением этих денег, если меня, конечно, выберут в Совет игроков, я буду заниматься. Но если у меня не получится, я сразу уступлю дорогу другим людям, которые могут это сделать.

– В случае избрания вы хотели бы объединиться с ФИДЕ в поисках спонсоров?

ВБ: Думаю, что лучше объединить усилия. Ведь как раньше происходило: обращаешься к спонсору, а он говорит: «А будет ли Каспаров?», «А что Карпов думает по этому поводу?», «А Крамник где?» и т.д. Все порознь были. А лучше объединить усилия, представить какой-то общий проект, общий календарь. Если идет речь о большом спонсоре, мероприятии – иначе просто нельзя. Если у ФИДЕ есть такое желание, то АШП должна поддержать эту идею и подключиться к поиску.

– Что Вы думаете о матче Крамник – Топалов?

ВБ: Мне жаль, что не смогли договориться. А вообще сама идея вызова чемпиона на матч за какие-то деньги, по-моему, интересна. Мне кажется, это способно придать какую-то динамику шахматной жизни. Очень грамотно, что чемпион в случае поражения теряет право участия в матч-турнире восьми. Хорошо, что это не просто коммерческий поединок, каждому есть что терять: он не только звание теряет, но и право участия в чемпионате мира.
Рано или поздно надо было что-то менять. Следующий цикл 2005-2007 годов очень длинный, надо его как-то насытить. Ненормально, когда человек отбирается на титульный матч, а потом полгода готовится, еще полгода ждет, а потом выясняется, что никакого матча не будет. В последнее время столько всего не состоялось, что легко понять состояние Каспарова, заявившего о своем уходе. Невозможно ждать непонятно чего так долго…

– Кстати, о Каспарове. Не секрет, что вы входили в его команду перед матчем с Пономаревым. Что можете сказать об его уходе из шахмат?

ВБ: Я в основном выполнял функции спарринг-партнера. Очень жаль, что этот матч так и не состоялся. То, что он не состоялся, я думаю, и было одной из причин ухода Гарри Кимовича. Считаю, что он – величайший шахматист современности и имеет право на самостоятельные решения, в том числе и смену сфер деятельности. Это право каждого. Все-таки мы должны понимать и принимать тот факт, что шахматы это очень интересная игра и имеет свою историю и признание в мире, но все-таки это только шахматы, игра. Ему хочется попробовать себя в чем-то еще.
На заре становления профессиональных шахмат большинство игроков имели смежные профессии: кто-то был юристом, кто-то дипломатом, кто-то коммерсантом. Чемпионами мира были математик и философ Ласкер, преподаватель гимназии Эйве. А сейчас мы видим обратную картину: Каспаров из шахматиста хочет стать политиком. Причем, избирает самый трудный путь – быть в оппозиции в России нелегко. Но я уважаю этот его выбор.

– Сколько компьютеров стоит в «тайной лаборатории» Каспарова?

ВБ: Единственное, что могу сказать, что компьютеров там немного. Он такой же человек, как и мы все. Думаю, если бы он окружал себя только машинами, то бы очень быстро перестал соображать сам. За шахматной доской должна работать голова, и чем меньше работаешь с компьютером, тем лучше для головы.

– Влияние компьютера на принятие решений пагубно для человека? Как вы считаете проблема использования компьютеров: философская или морально-этическая?

ВБ: Проблема в чисто интеллектуальном плане. Насчет этики всё понятно: во время партии никакие приспособления не приветствуются. А что касается вреда или пользы компьютера, то это опять же технический вопрос, истина же находится где-то посередине.
Компьютер открывает нам глаза на какие-то парадоксальные ходы, возможности защиты, о которых нормальный человек даже не догадывался – это конечно плюс компьютеров. Но абстрактное мышление, мышление схемами, умение мыслить стратегически никто не отменял. Всё это обязательно надо сохранить!

– Можно ли решить все проблемы с помощью шахмат Фишера?

ВБ: Я сам пару раз играл в эти шахматы, мне очень понравилось. Но до того, чтобы отменять обычные шахматы и переходить на фишеровские, дело еще не дошло… Классические шахматы далеко ещё не исчерпали свой потенциал. Хорошо, что у нас есть «запасной аэродром», но возносить до небес их я бы не стал. Кроме всего прочего, жалко было бы потерять ту истину, которую удалось установить целыми поколениями сильных шахматистов…

– Сохранить, как картины старых художников?

ВБ: Да, как старые картины. Но ведь старые партии не статичны, они время от времени оживают. Надо сохранить всё лучшее, что есть у нас и… не стоять на месте.