Бывший минчанин, а ныне житель Чикаго Юрий Шульман навел страха на фаворитов Кубка мира. Никогда особо не блиставший гроссмейстер одного за другим отправил по домам Вадима Звягинцева, Александра Халифмана и единственный довел до тай-брейка матч с Александром Грищуком. Но третьего чуда не случилось, и обаятельный Шульман отправляется на свою новую родину, в Америку – заниматься шахматами с ребятишками…

– Юрий, вы – «свежий» человек для крупных турниров. Расскажите немного о себе…

ЮШ: Родился я в Белоруссии. Занимался шахматами у Тамары Головей и Альберта Капенгута (они тоже сейчас живут в США). Играть в шахматы я начал в шесть лет, гроссмейстером стал в 20. Несколько раз выступал за сборную Белоруссии на Олимпиаде (наш лучший результат – дележ 9-10 мест). Сейчас практические шахматы для меня больше увлечение, нежели профессия. В основном я учу детей шахматам. Кроме того, я учился в техасском университете и получил два образования: магистр в бизнесе и в компьютерах. Но при всем при этом, все равно продолжаю работать с ребятишками. Вот, кажется, все вехи…

– Так каким же образом вам удалось обыграть двух таких сильных профессионалов?

ЮШ: Ханты-Мансийск оказался очень благожелателен ко мне. Я в первый раз играл по нокаут системе. До этого не принимал участия ни в чемпионатах мира, ни в Кубках мира. Жаль, что когда началось самое интересное – когда, наконец, ударили морозы, мне приходится уезжать. Организаторы сделали всё возможное, чтобы участникам было приятно играть. Я думаю, что покину этот гостеприимный край только с хорошими воспоминаниями. Почему я обыграл столь сильных гроссмейстеров? Не знаю. Наверное, по сравнению с ними, я совершенно не думал о победе – просто играл в шахматы. Я отдаю себе отчет, что играю хуже и Звягинцева, и Халифмана, но последний совершал слишком много ошибок…

– Можно поподробней о матче с Халифманом? Могли закончить его досрочно?

ЮШ: Да, но только с известным результатом, поскольку мне трижды по его ходу приходилось отыгрываться… Конечно, это был матч одного игрока. Я играл как мог, а Саша каждую вторую партию играл как «нервный Халифман» – вместо того, чтобы играть в шахматы, как он это умеет, начинал вдруг бороться с собой, и упорно пытался сделать ничью?! Как я заметил, ему психологически гораздо легче отыгрываться, чем вести в счете. В том варианте нет места расслаблению. В общем, я был очень удивлен, что выиграл у него матч.

– За кем следили тут, на Кубке мира. Чья игра вам особенно понравилась?

ЮШ: Следил и болел, конечно, за моего друга и «однокашника» по занятиям у Капенгута – Бориса Гельфанда. Очень сильно играет здесь Саша Грищук и, конечно, Левон Аронян.

– Ваши американские ученики болели за вас?

ЮШ: Конечно. Дали наказ: не возвращаться домой до 18 декабря. Придется его нарушить.

– Большая у вас шахматная школа?

ЮШ: Нет, она только начала работу, после того как я переехал в Чикаго из Далласа. Сейчас в ней пока 200 человек, но школа совсем молодая ей пока практически четыре месяца.

– В штатах чувствуется интерес к шахматам среди детей?

ЮШ: На уровне школы, на мой взгляд, шахматы даже более популярны в Америке, чем в России. Есть только одно исключение: если у нас (Здесь Шульман на секундочку остановился и уточнил: «То есть теперь, конечно, – у вас!») шахматы рассматриваются, прежде всего, как спорт и от учеников обязательно требуют результатов, то в Америке – это просто процесс образования. Дети получают удовольствие и одновременно развивают логическое мышление, язык. Я думаю, обе «системы» имеют право на существование.

– Тяжела ли в США жизнь шахматного тренера?

ЮШ: Думаю, это вопрос любого тренера, любого человека. Если хочешь чего-то добиться – добьешься! Мне очень помогло, что я получил образование и то, что мне многие помогают. Это просто невероятно: может же так повезти, что все помогают развивать шахматы!

– В этом чувствуется деятельность американской шахматной федерации?

ЮШ: Это интересный момент: сейчас я повстречался с одним ее представителем – его зовут Джерри Нэш. До этого я никогда не видел, чтобы люди были так увлечены шахматами. Его помощь была просто неоценима: например, у меня были некоторые проблемы с оформлением документов для поездки сюда. С его помощью всё было легко решено. И он помог не только мне, но и многим другим. Я вижу положительные сдвиги в развитии шахмат.

– Возникали ли проблемы в финансировании детских шахмат?

ЮШ: Эти вопросы решаются в частном порядке. В основном дети платят сами за себя – то есть, платят их родители. Вы не поверите, но чтобы поехать на национальный чемпионат, надо отдать порядка 1200 долларов – это очень много даже по американским меркам. Но… никто не считает, что выбрасывает деньги на ветер! Родителям нравятся, что их дети занимаются интересным делом и с удовольствием выступают спонсорами различных мероприятий. Например, в марте этого года мы организовали поездку в Мексику. К нашей делегации присоединился Саша Онищук, мы встречались с детьми из местных сиротских домов. И это только первый шаг. Мы сейчас планирует еще две поездки – в Данию и в Россию…

– Сколько стоит урок в школе Юрия Шульмана?

ЮШ: Те, кто занимаются в школе раз в неделю, совсем немного – 12 долларов в час. Индивидуальные занятия стоят дороже – где-то в районе $75. Для России это, конечно, дороговато, но для США в самый раз. Там есть и более «дорогие» преподаватели шахмат…

– Кто-то из ваших коллег ушел на тренерскую работу, а кто-то, например, в покер!

ЮШ: Лично я вообще в покер не играю, но некоторые, наверное, совсем неплохо на этом зарабатывают. Я не собираюсь срываться с насиженного места, хотя перспектива заработать там, наверное, очень хорошая.

– А вам никогда не казалось: те, кто уехал в США и продолжил свою профессиональную карьеру, стали совершенно по-другому играть в шахматы?! Более агрессивно, что ли… И результаты стали показывать соответствующие: или пан, или пропал!

ЮШ: Не думаю, что здесь надо проводить какие-то параллели – мол, приехал в Америку и тут же начал играть лучше или хуже. Возможно все дело в специфике местных турниров. Они проходят по непонятной для европейцев системе, но суть ее проста – в каждой партии надо стремиться к победе: здесь нельзя сделать семь ничьих подряд, выиграть одну-две заключительные партии и остаться в «плюсе». Призовые фонды большие (вроде $500 000 как в Филадельфии или Миннеаполисе), но разница между первым призом и остальными огромна. Это воспитывает дух победителей и, возможно, влияет на стиль игры новых американцев. А разве это плохо?